Барьер
Диланду, это тебе. С днем рождения, Отражение!
Dilandau Albatou a.k.a Селена Диландау
- Капитан, как вас там… Я как-нибудь и без вас разберусь. Вы хоть раз «Алсеиду» пилотировали? Нет? Только стандартные гаймельфы? А нам тогда есть смысл разговаривать? Вы МНЕ будете про тяжелые штурмовики рассказывать? Если она создана на платформе «Алсеиды», я уж пойму, как с ней обращаться!
…Хочется забраться в угол, обнять подушку и вот так сидеть, и чтобы никого, никого, никого… Слышите – никого! Ненавижу. Всех ненавижу. ЕЕ – в особенности. Потому что боюсь – а вдруг это желание отгородиться от всего мира в темном углу – ее желание, а не мое? Что тогда? Что во мне – моего, а что – от нее?.. КАК Я ЕЕ НЕНАВИЖУ!!! За то, что ОНА со мной делает. За то, что.. за то, что делаю Я сейчас. Холодно… черт, в этом ангаре так холодно… Мундир нараспашку на голое тело – какого черта я там рвал рубаху на глазах этого моего новоявленного драгонслейера?..
- Десять стволов? Великолепно… И долго вы еще намерены путаться у меня под ногами? А мне плевать, что вы думаете, капитан. Пропустите! Руки прочь! Эй, вы, там, помогите капитану подняться!
Нас разделяет всего один лестничный пролет подъемника… все, уже не разделяет. Какая она красавица! Черт, я, похоже, таки слегка перебрал… Споткнулся на последней ступени перед люком. Плохая примета. Ладно, выветрится. Здесь, внутри нее, так хорошо… Уютная темная пустота. Даже лучше, чем темный угол. Здесь тепло, как будто она хранит в себе память об огне своей старшей сестры «Алсеиды». Ее зовут «Ореада», и она прекрасна, как только может быть прекрасна сама смерть. Десять стволов… На каждой руке. То есть, всего их двадцать – двадцать огненных смерчей, подвластных только мне одному. Двадцать напалмовых роз, расцветающих по мановению моей руки. Смертоносный букет… Да, чародеи приготовили мне подарок, от которого я не могу отказаться. Особенно сейчас. Особенно если не думать о том, что мы с этой красавицей пойдем в бой вдвоем… Джаджука не в счет. Я не знаю, что он из себя представляет как пилот. Я вообще не знаю, кто он такой и за каким чертом его направили в «Драконьи Убийцы»… «Драконьи Убийцы», которых больше нет…
КТО ОНА? Я не знаю. Я схожу с ума. Я не помню, что со мной было эти несколько недель. Не-пом-ню. Обжигающий холод растекся по венам, когда чародей вкатил мне шприц с дозой какой-то гадости… Так странно – моя жизнь – жизнь меня, Диландау Альбато, как я себя помню – началась с лица чародея и болью в крови, и закончилась также.. Или нет? Или она оборвалась там, под хмурым небом Фрейда?... Или… Или тогда, когда ОНА ворвалась в мой мозг там, на борту «Вионы», после этого кошмара, имя которому – Эскафлонэ?
У меня не осталось никого. У меня нет дома, у меня нет семьи. Вернее, у меня БЫЛА семья. И я за нее отомщу. У меня есть пятнадцать причин убить Вана де Фанела. Пятнадцать имен, которые вырезаны в моей памяти рваными буквами, которые беспрестанно кровоточат. Пятнадцать лиц, которые я никогда не забуду. Моя война еще только началась. И она – моя «Ореада» - поможет мне вернуть Фанелийцу долг сполна… И, может быть, спастись от НЕЕ.
- Да, Аллен, я больше не буду так поступать… Хорошо, я поняла. Да, я знаю.. Конечно же… Да, я больше не буду… Обещаю…
Я боюсь. Я боюсь ЕГО. Аллен мне не поверит. Мне никто не поверит.
Я никому не расскажу ничего о НЕМ. Я боюсь зеркал. Боюсь даже
стекол. Потому что в них я боюсь увидеть ЕГО тень.
И буду сжимать губы плотнее, сжимать челюсти до боли, и не дышать,
когда мне хочется одновременно смеяться и плакать, истерично хохотать,
до хрипа, до визга…
И не буду, не буду смотреть на пламя. Буду бояться огня. И никогда, никогда больше не прикоснусь к спичкам. Пусть свечи зажигает кто-нибудь другой. Но только не я… Наверное.
А брат - он тоже боится. Боится, когда я смотрю на пламя, потому что оно притягивает, манит, чарует.. и я не могу оторвать взгляд от его пляшущих лепестков. От зыбкой грани света и тьмы, откуда на меня смотрит ОН. Я знаю, ему там одиноко. Одиноко, темно, больно. И страшно. И мне тоже страшно, потому что я чувствую его одиночество, боль и страх в темноте.
Сегодня я подожгла букет сухих роз, который стоит... точнее, стоял у меня на столе. Букет подарил мне Ван. Я не выбросила букет, когда розы стали вянуть. Я оставила его на столе в вазе. Аллен сказал, что это красиво. А сегодня…
Сегодня я взяла горящую свечу и поднесла ее к мертвым цветам. Они сразу ожили, а мне… мне стало так спокойно, как не было, пожалуй, никогда – с того самого мига, когда я прорвалась сквозь боль и ужас – чтобы оказаться одной посреди чужого страшного мира. И с тех пор мне кажется, что я живу – и мыслю – только тогда, когда смотрю на огонь. В огонь. Цветы горели, осыпаясь пеплом, а я в кои-то веки чувствовала себя человеком. И мне хотелось, чтобы пламя танцевало и цвело вокруг меня. А то, что там, в пламени – ОН, пугало и в то же время тянуло… Звало.
- Да, Аллен. Я больше не буду… - Но на самом деле обещать ему этого я не могу.
Кажется, тело все еще продолжает болеть. Так странно. Боль – отдельно, я – отдельно. После того, как меня корежило и рвало на части там, на кладбище, мне уже ничего не страшно… Наверно. Я до сих пор не могу прийти в себя. Глушу вино и тупо таращусь в стену палатки. Там, снаружи, горят костры, и темные пятна теней скользят, время от времени приобретая пугающую резкость. Вот бы запалить один такой большой костер на весь мир, чтобы сжечь на нем все, что заставляет меня сейчас сидеть тут, посреди разгромленной палатки, где на полу валяются осколки бутылочного стекла и обрывки одежды Аллена Шезара…
ОНА … Теперь я знаю, как ЕЕ зовут.
Селена Шезар. И, кажется, это Я. В том числе Я.
Спасибо Джаджуке, он меня оттуда вытащил. Мой верный пес невидимкой рыскал по всей Астурии и все-таки нашел меня. За это ему спасибо. А за все остальное… Да, я знаю, что он никому не расскажет. Про то, что рассказал мне… Если об этом проведают чародеи, Джаджуке - не жить. Ну а меня, конечно же, отправят в очередной раз подкорректировать судьбу. У них это так называется – вырвать, стереть, вымарать одну жизнь и попытаться нарисовать вместо нее новую. Авось, прокатит. Я снова выйду из этого дурдома в твердой уверенности, что меня зовут Диландау Альбато, в детстве я попал в катастрофу и потому ничего не помню. Потом случилась еще одна катастрофа по имени Ван де Фанел… и все мои драгонслейеры умерли, а я остался… Вот только где гарантия, что чародеи действительно смогут сделать так, что я забуду все и стану снова тем Диландау, который ничего и не подозревает о Селене? Который ничего и знать и знает о Селене Шезар, человеческом лабораторном материале, плачущем где-то в темной комнате на задворках памяти?...
Джаджука, как выяснилось, работал у Форумы. Ему выдали Селену – как до этого и еще кого-то, кстати говоря - чтобы он присмотрел за ней до той поры, пока ей не придется отправиться на свидание с Машиной Ваяния Судьбы. А потом ему выдали меня – чтобы присмотрел за мой до той поры, пока… Пока что? Он сам не знает. Он выполняет свой долг… В том числе передо мной. Так он сказал. Интересно… Мне дали новый гаймельф – новую игрушку, и отправили в бой. В честь чего? Решили подарить мне красивые похороны? А зачем тогда Джаджука? Ну да, польза от меня в бою есть. Некоторая. Меня можно выпускать на толпу врагов, чтобы вместо нее получилась очень неаккуратная куча трупов. Ни на что большее я уже не способен… я не способен более ни на что, кроме мести. Я хочу уничтожить Вана де Фанела, даже если мне придется умереть ради этого.
НЕНАВИЖУ.
Ненавижу Фанелийца. Ненавижу Дорнкирка. Ненавижу чародеев. Ненавижу Селену… ВСЕХ НЕНАВИЖУ. И себя, похоже, тоже начинаю ненавидеть – за то, что ничего не могу сделать…
Чертова сучка Хитоми. Ее рук дело, больше некому. Я оказался в том самом белом столбе, который так заинтересовал императора во время фанелийского этапа операции «Эскафлонэ». И в этом самом белом столбе меня переклинило в Селену… Я помню только боль, и ничего, кроме боли. Бесконечность, наполненная болью… болью и страхом. Неведением. Потом – темнота и пустота. А потом – опять она. Опять боль. Яркий солнечный свет. Я стою на коленях, и камень могильной плиты – такой холодный и твердый… А за моей спиной раздается крик:
- СЕЛЕНА!!!
Мне страшно. Больно и страшно.
ГДЕ Я? Обернуться и увидеть схватившегося за меч Аллена Шезара – отдельное счастье. Как я не умер от разрыва сердца там на месте – не знаю. В этот момент я, похоже, все еще себя толком не осознавал, а она рвалась обратно… И закричала – ОНА закричала – как, по словам раба Форумы, кричала десять лет назад, но закричала уже МОИМ голосом в МОЕМ теле:
- ДЖАДЖУКА!!!!
И он услышал. И забрал меня оттуда. И сидел рядом со мной, пока меня колотило в истерике черт-те сколько. Как я отрубился, уже не помню. Очнулся тут, в своей палатке. Он по-прежнему был рядом и смотрел на меня грустными собачьими глазами. Я тут же его ударил. И еще раз. И еще… Бил до тех пор, покуда мое измученное превращениями тело не отказалось мне повиноваться… А он молчал, и в глазах его была жалость. НЕНАВИЖУ. Ненавижу жалость!!!... А потом, когда я стал срывать с себя одежду – одежду Аллена Шезара! – он стал говорить. Тихо. Я замер. И слушал. А потом выгнал его, вытащил бутылку и вот сижу, допиваю уже вторую…
Селена Шезар – это, оказывается, Я. Тоже Я. У меня, оказывается, есть брат. Его зовут Аллен Крузейд Шезар, Рыцарь Небес королевства Астурия, и в списке врагов империи – МОЕМ СПИСКЕ! - он точно в первой пятерке вместе с чертовым Ваном де Фанелом и его братом-предателем Фолкэном... Полагаю, что в списке врагов Аллена Шезара Диландау Альбато тоже не на последнем месте. Замечательно. Просто великолепно…
- Генерал Гейн приказывает нам выступать в Гальфо вместе с 32-й дивизией. – сказал Джаджука.
- Вот как… Значит, мы станем участниками великой битвы… - протянул я. – Вот и повеселимся…
Ага, войдем в историю. И выйдем, как вошли – через проломанную стену… Хочу в «Ореаду». В мою новую красную «Ореаду» (первую Селена раздолбала при посадке, большое ей за это спасибо). В мою красивую девочку с огненными букетами в обеих руках… Сейчас и немедленно. Чтобы спрятаться, отгородиться от всего этого, забыть ЕЕ… И то, что рассказал мне Джаджука. И то, с какой болью Аллен звал ЕЕ по имени. Звал обратно. Домой. И то, как Джаджука позволил мне лупить по нему со всей моей дури. И то, как я сейчас обо всем этом вспоминаю, глядя снизу вверх (ненавижу!!!) в его карие грустные глаза.
- Ты любил ее? – спросил я.
- Да, я люблю ее. – ответил он.
Нам не о чем больше разговаривать. Я ненавижу Селену Шезар.
Аллен меня любит.
И еще меня любил он, Джаджука. Я помню. Помню темную комнату, помню, как мне было страшно, потому что вокруг были только стены, а за ними – чужие люди. А потом пришел он. Накормил меня, пожалел. И заботился обо мне, пока они не пришли, чтобы забрать меня. Помню жесткие ремни и холодный стол, к которому меня привязали. И помню, как Джаджука не хотел отдавать меня, и как они избили его – в кровь. А потом мне было больно, и больше я не помню ничего, кроме пустоты и темноты вокруг… Потом боль кончилась, и я помню сад. Там было красиво. Я там гуляла. Вместе с Джаджукой… Потом меня снова уложили на этот стол, и мне снова было больно… А потом мне было холодно, и я была в лесу, и шла на свет, и там был дом. Мой дом. И там был Аллен. Мой брат Аллен, который потерял меня…
Мама умерла. Мы пошли навестить ее. Я нарвала цветов – ее любимых незабудок – и положила ей на могилу. Аллен и красивая принцесса были там вместе со мной. На кладбище было тихо. И летали бабочки. Я поймала одну. И мне захотелось оторвать ей крылья. Вернее, это ЕМУ захотелось, что я оторвала крылья бабочке… Потому что ОН рвался наружу. И я должна была выпустить его.
И мне снова стало больно…
Аллен не понимает. Он говорит, что я болела и не помню, что было со мной. Но он очень тревожится, когда я рассказываю ему о своих снах. Там огонь. Там кровь. И там я.
Но это не Я… Это ОН. Тот, КТО ждет там, в темноте и пустоте, за гранью боли. Это ЕГО одежда была на мне, когда я пришла домой. Она пахла напалмом и ненавистью. Это в ЕГО одежде я была, когда очнулась внутри груды мертвого железа на пустынной равнине, где Аллен дрался с Ванном – за НАС. За меня – и за НЕГО. Это ОН отпустил меня сюда, чтобы МЫ могли жить. Чтобы Я могла жить. Он. Диландау Альбато. Я услышала это имя случайно, когда Аллен и приехавший к нему в гости Ван говорили обо мне. И теперь я знаю, КТО движет моей рукой, когда я наливаю бокал красного вина и поджигаю сухие розы Вана де Фанела, который хотел НАС убить.
НЕНАВИЖУ!!! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!! НЕ ХОЧУ!!!
Когда Фанелиец отсек обе руки «Ореады» и мы с бедной девочкой плюхнулись на задницу, чтобы принять третий – последний – удар, меч Эскафлонэ встретил гаймельф Джаджуки. Даже умирая, Джаджука помнил о НЕЙ.
- Джаджукаа!!!!! – заорал я, чувствуя, что еще немного – и голова моя лопнет от ярости, страха и боли – потому что и он уходил туда, в страну теней, туда, где его уже ждали ребята в форме «Драконьих убийц», пятнадцать самых дорогих мне жизней…Теперь их стало шестнадцать…
- Все правильно!!!! – его слабеющий голос бил по ушам, система громкой связи его синей «Ореады» передавала все слишком хорошо – так кричат из последний сил… так кричали они там, во Фрейде… и там хрипел сейчас он, мой последний солдат, который шел за мной потому, что где-то в глубине меня все эти годы плакала ОНА. - Возвращайся!!! Превращайся в Селену! Обратно, в милую Селену!!!
К черту Селену!!! Джаджука!!! Не умирай!!! Не бросай меня!!! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО!!!… НЕ УХОДИ!!! ПОЖАЛУЙСТА!!!
… И тут я ВСПОМНИЛ. Вспомнил, как он кричал, когда люди Форумы оттаскивали его от меня, как повалили на пол, прижали палками, а он вырывался, он был силен, но их было больше... По его лицу – я не могу называть его мордой – текла кровь, но он продолжал звать меня по имени:
- СЕЛЕНА!!!
- ДЖАДЖУКА!!! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНУ!!!
Это кричал я.
Погружаясь в тьму, падая в бездну, я слышал, как Аллен, не жалея легких, орал на впавшего в боевое безумие Вана:
- Диландау – моя сестра! Ее грехи – это мои грехи, пока проклятая магия Зайбаха управляет ею!...
Дурак…Аллен, какой же ты дурак… Тебе нужна она, а не я… Тебе нужна твоя милая Селена, а не спятивший Диландау, который умеет только убивать и ненавидеть… Что ты будешь со мной делать? Ты будешь смотреть на меня и страдать от того, что это – я, а не твоя сестра Селена… Аллен, ты этого хочешь? А что буду делать Я? Когда империя пала, мои солдаты мертвы, а я в глазах победителей – особо опасный военный преступник?...
Нет, Аллен… Ты готов принять меня такого, как я есть? Нет, не надо… Спасибо… Знаешь, действительно спасибо за то, что я нужен тебе… поэтому… поэтому прими от меня в подарок Селену, с которой мы меняемся местами, похоже, раз и навсегда, потому что мне нечего делать здесь… Страна теней меня не пустит, и я останусь в темноте и пустоте между мирами, чтобы она жила… Жила за меня. Потому что если я – это она в том числе, то и в глубине твоей тихой, мирной, и совершенно слабоумной Селены будет дремать огнеопасный маньяк, истеричный псих, похитивший ее рассудок десять лет назад…
СЕЛЕНА… Живи. Я отпускаю тебя на волю.
Живи за Джаджуку. Больше всего сейчас я хочу, чтобы мое последнее желание сбылось… потому что оно так похоже на последнее желание Джаджуки: «ПРЕВРАЩАЙСЯ ОБРАТНО В СЕЛЕНУ!...». Его верность заслуживает большего, чем простое уважение… К тому же, мне ничего больше не остается…
Живи за «Драконьих убийц». Потому что… потому что они были моей семьей. А значит, и твоей тоже. Ты это учти…
И еще… Живи за меня. Пожалуйста, живи за Диландау Альбато…
Я ухожу – в темноту и пустоту… Может быть, я вернусь… не знаю…
Помнишь, Аллен, мы с тобой обычно разговаривали – сквозь забрала наших гаймельфов … Знаешь, я всегда больше всего мечтал о том, что было бы, если бы у меня был старший брат… Веришь?..
- Селена! Что случилось?! Селена, открой дверь!
Ничего не случилось. НИ-ГО. Я просто смотрю в зеркало. На себя. А вижу – ЕГО. Он рвется сюда. Он больше не может быть ТАМ. И от того, что больно ЕМУ, больно и мне. И я не знаю, что НАМ делать с этой болью, которая у нас – на двоих… Я хочу помочь ему. Я боюсь ЕГО – но я люблю ЕГО.
Я люблю тебя, Диландау Альбато.
- Зачем вы отпустили его? Он же еще не пришел в норму. У него возможны рецидивы. Возможно, необратимые рецидивы!
- Вот мы и проверим, насколько они необратимы… Не нервничайте так, Куару. Фолкэн вот тоже по его поводу нервничал – и где он теперь?
- Думаете, Джаджука справится?
- А зачем ему справляться? Если настанет критическая ситуация, спасти наш контрольный экземпляр может только чудо. Не думаю, что в тот момент Машина Ваяния Судьбы будет работать на исполнение этих желаний…
- А если вдруг личность-прототип вырвется наружу? Вдруг он не сможет подавлять ее дальше? А ей это практически уже удалось!
- Вот и посмотрим, что у него получится. Что у нее получится. Что у них получится. В конце концов, созданная нами личность при всей своей внешней эмоциональной и психической нестабильности очень, очень устойчива. Учитывая, через что ему уже пришлось пройти, он демонстрирует просто удивительные качества. А если прототип вырвется наружу… не думаю, что она сможет существовать без посторонней помощи. Кому нужна слабоумная красотка без роду-племени? Не думаю, что ее брат уцелеет в наше мясорубке... Император здорово подшутил над Леоном Шезаром и его опасным идеализмом... Шутка удалась. Судьба дочери Шезара послужила во славу Зайбаха, наш контрольный экземпляр тоже оказался при деле… Сейчас, там, где творится эта заварушка, он как раз выжигает окрестности и врага заодно. Ему понравится «Ореада», я знаю.
- И все-таки, зачем вы его отпустили, Форума? Вы ведь не закончили коррекцию!
- Мне просто захотелось узнать, что получится, если не закрывать барьер между прототипом и новой личностью. Вот и все… Джаджука за ним присмотрит, в случае чего. Коллега, вы совершенно зря беспокоитесь за нашего дорогого во всех смыслах Диландау - ну что с ним может случится? Беспокоиться нужно за тех, с кем случится он, наш контрольный экземпляр, наша базовая разработка коррекции судьбы… Эскафлонэ не в счет. Пока что мы не можем тягаться с технологиями атлантов… Ничего, это дело времени. Жаль, что погибли те, остальные, из драгонслейеров… Их мы практически не модифицировали, а вот на дочери Леона испробовали все, так что сравнивать их было очень удобно... Я отпустил Диландау, потому что это - последний этап. И если эксперимент пройдет удачно, Диландау оправдает возложенные на него надежды. Это будет каратель экстра-класса – и для врагов империи, и для армий Зайбаха. Если нет – значит, во время следующих экспериментов мы будем отсекать прототип… хотя это скажется на эмоциональной сфере… Ничего, это тоже дело времени… Куару, что вы на меня так смотрите?
- Если бы сейчас можно было вернуть Селену, ты бы согласился? – ляпнул я со всей дури.
И затаив дыхание, стал ждать ответа.
Аллен молчал, вертя в руках бокал. Сова Наталь прекратила топтаться по насесту и сидела, нахохлившись, таращила свои круглые глазищи. А у меня кровь в жилах замерла и сердце остановилось, под этим чертовым прижизненным бюстом, в этом дурацком, неудобном, противном женском теле…
- Нет… - ответил мой старший брат. - Потому что у меня есть ты. И я тебя никогда не оставлю… Ведь ты дома, Селена Диландау.
