Накануне.
Больно.
Ну и хорошо. Может, поможет… Я разжал кулак, потряс кистью, выдохнул. Разумеется, стена как стояла, так и осталась стоять, ничего особенного с ней не случилось. С рукой, впрочем, тоже, хотя голым кулаком по кирпичам – это тебе не в гаймелефе скалы крушить… Осторожно – костяшки продолжали болеть – я натянул перчатку, пошевелил пальцами. Ну и ладно. Главное – чтобы отпустило. Ненавижу это настроение. Это состояние. Как всегда, случается оно со мной в самый неподходящий момент. Что это такое и как с этим жить, совершенно непонятно. Обычно я просто беру бутылку и запираюсь у себя. Но сейчас этот номер не пройдет. У меня два часа на то, чтобы прийти в норму. Потому что через два часа летающая крепость «Виона» возьмет курс на юг. На Фанелию, занюханную крестьянскую страну в окрестностях Драконьего Леса. И никому не будет дела до того, что творится у меня в голове. И у меня в сердце. Так что два часа на все про все, и вперед.
Я огляделся по сторонам – никого. И хорошо! Задний двор какого-то
учреждения неподалеку от императорского дворца: пятна почти сошедшей
штукатурки на темном от влаги кирпиче, лужи, маслянисто поблескивающие
в приглушенном свете газовых фонарей, зарешеченное узкое окно
где-то под самой крышей. Не знаю, почему, но я терпеть не могу
помещений с зарешеченными окнами под потолком. Если честно, то
я их слегка побаиваюсь. Подозреваю, что это все лезет оттуда же,
откуда и вся эта чертова хандра. Еще бы знать, откуда именно…
чтобы выжечь до основания, без остатка. Такое ощущение, словно
внутри меня кто-то есть. И это не я… Может, это память пробует
шевелиться? Я толком ничего не знаю о себе. Чародеи сказали, что
я попал в катастрофу и у меня начисто отшибло эту самую память
до известного момента. Мои первые воспоминания – это боль от инъекций,
слепящий свет ламп под потолком и лицо Форумы, склонившегося надо
мной. Подозреваю, что ни в одной только катастрофе дело: однажды
краем уха пришлось услышать что-то про «контрольный экземпляр»,
и у меня есть все основания предполагать, что слова эти относились
именно ко мне… Черт. Не думать! Я кому сказал, НЕ ДУМАТЬ! Иначе
будет только хуже. Потому что во мне снова начнет ворочаться это…
что-то. Болезненное, мелкое, хнычущее. Ненавижу! Ненавижу, когда
оно пытается вылезти наружу! Сразу хочется что-нибудь разнести,
вложив в удар всю свою ярость, всю свою ненависть. Как сейчас.
Казалось бы, СЕЙЧАС мне надо танцевать от радости, устраивать
фейерверки из подлежащего списанию боезапаса и обливать игристым
вином хорошую девочку мою «Алсеидочку». Личная аудиенция у Императора
Дорнкирка, предел мечтаний любого гражданина Зайбаха. Прямой приказ.
Особое поручение. Чрезвычайные полномочия (ладно, Стратег Фолкэн
в роли заботливой няньки не в счет…). А я? А я шляюсь по каким-то
закоулкам и размышляю, почему это у меня на душе кошки скребут.
Лучше бы думал, как побыстрее доставить на борт «Вионы» какой-то
там гишпанской работы гаймелеф фанелийских королей, которым Император,
надо полагать, решил пополнить свою коллекцию диковинок. Или зачем
ему там еще понадобился этот легендарный металлолом… А еще можно
прикинуть, как поскорее отделаться от стратега, всего из себя
такого умного и щепетильного, даром что он как бывший наследник
трона Фанелии сдал нам свою страну с потрохами (с такой подробной
картой столицы и дворца любой дурак этот Эскафлонэ с закрытыми
глазами найдет). Фолкэн мне не понравился с первого взгляда. Я
ему, судя по всему, тоже. Подозреваю, что он, как бывший чародей,
мог бы порассказать много чего интересного про «контрольный экземпляр».
Вот только черта с два расскажет…
Свинцовая туча над столицей все не могла решить, чем именно ей разродиться, ливнем или изморосью. В любом случае все равно ничего хорошего… Терпеть не могу. Бррр. Ладно, хватит. Пора идти. Где тут выход? Да, и еще. Плечи расправить, подбородок вверх, спина прямая. Осанку - держать.
Все-таки форма – великая вещь. Даром что в нее не зашито ничего такого магического – действует сразу. Идешь в толпе, и сразу видно – офицер имперских войск. Штатские- расступаются, младшие чины честь отдают. Форма – это моя броня. В чем-то даже покрепче гаймелефа. Без мундира я себя чувствую откровенно неловко и неуютно, мы с ним за эти несколько лет просто срослись и сроднились. В отличие от своих оторв, я даже в увольнение ухожу в форме. Потому что мой мундир – это знак. Знак принадлежности к такой огромной и значимой, могущественной общности как Золотая армия империи Зайбах. Я сирота. И не знаю о себе ничего, кроме того, что я – солдат Зайбаха. Один из множества. Но для меня нет ничего важнее, чем воля Императора и честь мундира.
Я уставился на свое отражение в витрине. Нда. Стеклянная поверхность отразила, слегка перекосив, бледную рожу с вытаращенными красными глазами. В такие моменты я крайне критично отношусь даже к собственной внешности, которая меня, в общем-то, более чем устраивает. Так, хватит! Тоже мне, раскис, точно баба. Пансионерка психованная. Вот зараза, воздух влажный, волосы висят… откинув прядь со лба, я мрачно зыркнул на пробегавшего мимо рядового пехотинца, который с некоторым замешательством косился на меня, изучавшего свое отражение. Надо полагать, я возвращался в норму, потому что во взгляде моем окопный червяк ничего хорошего для себя не разглядел, быстренько отдал честь и понесся дальше, неуклюже огибая прохожих.
Так-то лучше.
Что у нас там со временем?
Ага… Пора, однако.
Туша «Вионы», сверкая габаритными огнями, зависла над причалом. Мелкие воздушные кораблики сновали вокруг туда-сюда, вверх-вниз. Последние приготовления… Так, а где моих орлов черти носят? Я слегка привстал, чтобы лучше разглядеть, что, где и как творится на переполненном людьми и техникой причале. Оййй… Нет, только не ЭТО! В смысле, не эта… Рефина.
Нет, фехтовальщик она хороший, особенно для девицы (как ей вообще удается нормально обращаться с оружием при таком-то центре тяжести… никогда не пойму) . Пилот из нее тоже неплохой, на своей «Алсеиде» она из некоторых моих идиотов летающих коров сделать может. Командир Рефина, в общем-то, способный (хотя решительности ей не достает, скажу честно). Но когда она начинает таращиться на меня своими глазищами, хлопать ресницами и что-то нежно лепетать, мне хочется наорать на нее так, чтобы она разревелась. И выгнать взашей. Потому что стоит мне появиться в поле ее зрения, как она считает своим долгом начать таращиться, хлопать и лепетать. Бррр… Как она меня достала! Надо же, а кто это там рядом, весь такой бодрый? Далет! Ага, и Мигель на подходе! Замечательно! И Честа! И все на нее тоже таращатся. И при этом щерятся и хвосты распускают. Ну ладно, сами напросились, сейчас я вам всем устрою прощальную сцену!
- Далет, а ты ничего не забыл? Уже бежишь? А почему не летишь?
Ускорения придать? Мигель, что такое? Все? Точно все? Вот именно!
Честа, а ты чего тут делаешь? Ах, вы меня ждете! Я, что, по-вашему,
опаздываю?! - легкая оплеуха Честе не помешает, это точно, - Майор
Рефина… Ах, вы проводить меня пришли! Ну спасибо, что хоть не
в последний путь! Кстати, у вас под глазами синяки какие-то, наверно,
тушь осыпалась.
Ох, скорее бы эта чертова Фанелия. Говорят, почти курорт – кругом
поля и огороды, на которые приходится несколько штук ржавых мелефов
и толпа неграмотных пейзан. Скорее всего, никаких сложностей у
нас не возникнет. Выполним приказ Императора – и обратно, может,
потом нам предложат что-нибудь повеселее. Главное – развеяться.
Подпалить там чего-нибудь… И чтобы никакой хандры! Хватит с меня
этих соплей! Тем более, что вручную лучше уж лупить по подчиненным,
чем по стенам. Рука точно меньше болеть будет…
Разумеется, ничего подобного у него в обязанностях не значилось, однако каждое утро Фолкэн считал нужным пройтись по «Вионе» в сугубо профилактических целях. Капитану «Вионы», Фергюсу Кройцу, новоприобретенная привычка стратега не нравилась, однако ничего с этим поделать он не мог. Разве что пинал команду сильнее обычного, дабы блюли чистоту и порядок на борту вверенной им летающей крепости. Впрочем, вскоре выяснилось, что прогулки стратега против совершенно непредсказуемых истерик командира Драконьих Убийц – это просто цветочки, и тогда капитан Кройц практически перестал обращать внимание на утренний моцион Фолкэна. Тем более, что пока что со стороны последнего по итогам «обходов» никаких замечаний и предложений не поступало.
«Виона» не сразу направилась к пункту своего назначения – Фанелии. Крепость болталась над союзной Астурией, пока Драконьи Убийцы, нарезая круги в своих «Алсеидах», старательно делали вид, что они тут просто учения проводят, вы ничего такого не подумайте… Во время всего этого затянувшегося маскарада Фолкэн, которому снова стала снится Фанелия, чувствовал себя на борту «Вионы» взаперти. Иногда он ловил себя на том, что все никак не может привыкнуть к замкнутому пространству крепости – и прежде всего ее потолкам, до которых, конечно, высоко, но – не взлетишь, ударишься, упадешь… И каждое утро просто нарезал круги по крепости, чтобы хоть как-то развеяться. Тем более, что обстановочка на борту «Вионы» с каждым днем становилась все горячее и горячее. Фолкэн как раз свернул в сторону главной головной боли и его, и капитана Кройца – отсеков, которые на «Вионе» уже успели обозвать «загоном драгонслейеров».
Да, утро здесь уже началось, хоть и тишина стоит подозрительная…Хотя… Фолкэн остановился, прислушиваясь к тихому шипению. Налет благостности, каковой стратег едва не преисполнился этим утром, стремительно улетучился, стоило ему только понять, что происходит, сделать выводы и приступить к реагированию.
— Нет уж, лучше ты иди! Честа, твоя очередь!
— Какая такая очередь? Вы что, график дежурств составили?
— График дежурств? Кстати, мысль…
— Ха. Ха. Ха.
— Я, кстати, серьезно…
— Ну так что? Гвимель, давай-давай…
— Не пойду. Я уже там был, спасибо, а как хорошо день начинался…
Фолкэн с ним согласился целиком и полностью. Как хорошо день начинался! Нет, все, в следующий раз «загон драгонслейеров» надо будет оставить на десерт. Горький десерт. Почти что рвотное…
Стратег остановился за палаткой так, чтобы его не было видно, и стал прислушиваться к тихому бурчанию Гвимеля, Честы и Далета.
— Кстати, — сказал Далет. — Скоро Стратег обход делать закончит, а мы все еще…
— Я уже там был, — мрачно буркнул Гвимель. — Давайте теперь вы, может, он уже выспался…
Ага, — подумал Фолкэн. — Теперь понятно.
Никто из них не хочет нарываться на счастье будить, судя по всему, похмельного и, судя по всему, в связи с этим особо злобного Диландау.
Командир Драконьих Убийц Диландау Альбато сам по себе был не подарочек.
Фолкэн, который как раз недавно поимел отдельное счастье с ним
познакомиться, в очередной раз задумался о последствиях экспериментов
по коррекции судьбы, и вопросы его волновали совсем не философские.
Капитан Фергюс Кройц вообще до сих пор недоумевал, какой такой
особо просветленный мудрец доверил этому психу отмороженному командовать
элитным спецподразделением Золотой армии. Фолкэн мог бы ответить
на вопрос Кройца, но, во-первых, на папке с личным делом Диландау
Альбато стояла пометка «Сов. Секретно», а во-вторых, до недоумения
капитана «Вионы» Стратегу не было ровным счетом никакого дела.
Но «чудовище генерала Гейна», судя по всему, решило во что бы
то ни стало разузнать, где же кончается предел терпению Стратега.
Фолкэн прекрасно понимал, чего пытается добиться Диландау, однако
особой радости этот факт ему, понятное дело, не доставлял. Плюс
ко всему, бесноватый командир драгонслейеров весь извелся в ожидании
приказа Императора, а уж в свете последних событий спятил почти
по полной, так что сносить все его концертные номера становилось
все сложнее и сложнее.
Дело в том, что прямо на носу у Диландау вскочил прыщ. Позавчера.
Прыщ как прыщ — в меру вулканический, даже не очень чтобы заметный. Другой бы от прыща отмахнулся, но это же был Диландау, в списке маний которого (огонь, напалм, оружие, ненависть, месть, красное вино и тэдэ) не на последнем месте значилась его смазливая красноглазая морда. Итак, Диландау разбил три зеркала (одно из них — о ни в чем неповинного своего адъютанта Гатти, другое — об свой гаймельф, третье — просто об пол), впал в истерику, потом в депрессию, потом снова в истерику, и все это в пределах полутора часов. Воспользовавшись кратким затишьем во время депрессивной фазы, Виоль и Далет затащили своего командира в лазарет, где при попытке хирурга вскрыть злополучное архитектурное излишество Диландау с душераздирающим – нет, стенопробивающим визгом подскочил едва ли не до потолка. При приземлении он опрокинул стойку с инструментами, так что хирурга, перепуганного, мягко говоря, нетривиальным поведением имперского офицера, чуть инсульт на месте не хватил. И началось…
Фолкэн уже всерьез подумывал, а не посадить ли ему этого маньяка на гауптвахту, выдав для утешения ящик красного астурийского. В первую очередь, чтобы он него отдохнули его же собственные подчиненные. В природе их загадочной преданности этому психопату Фолкэн до сих пор не мог разобраться. Ну, допустим, психопат у чародеев получился более чем харизматичный, однако от ответственности за откровенные издевательства над драгонслейерами это обстоятельство его не спасало. Ежедневно кто-нибудь из подчиненных Диландау забегал в лазарет – поставить примочку на неожиданно проступивший фингал, залить антисептиком свежую царапину… и все это с несчастными глазами и обычным «А, так, пройдет…». Вот бывшие коллеги подарочек армии преподнесли, ничего не скажешь, спасибо большое!
…Вчера под вечер испортивший настроение, кажется, всей «Вионе», Диландау уволок в свою каюту две бутылки красного и с тех пор его не видели. Сейчас его пытаются разбудить. Он, очевидно, будится не хочет. Ладно, ему же хуже. До утреннего построения, на которое Диландау вполне может опоздать, не так уж много времени.. Или пусть опаздывает? Или, может, все-таки настала пора его приструнить?.. Фолкэн вышел из-за угла, стараясь не смотреть на драгонслейеров, которые спешно отдали честь, глядя на него исподлобья, слегка испуганно и нервно. Кивнув им, Фолкэн вошел в каюту раньше, чем они успели хоть что-то ему сказать. Интересно, чего эти оторвы боялись больше, его дисциплинарного взыскания в их адрес или его разноса, который он собирался устроить их драгоценному Диландау?
Первая пустая бутылка попалась под ноги сразу, Фолкэн об нее запнулся. Жалобно звякнув, бутылка откатилась в сторону. Вторую бутылку Фолкэн не обнаружил, зато полюбовался на разбросанные по каюте вещи и оружие, а еще — большой кувшин с водой, стоявший рядом с кроватью. Надо полагать, кто-то из подчиненных позаботился о своем командире. Кувшин был наполовину пуст. Интересно, а тазик под блевотину эти добрые люди ему приволокли?
Фолкэн подошел к кровати, намереваясь встряхнуть Диландау как следует. Правой, механической рукой, чтобы потяжелее вышло. И замер.
Диландау, спящий в обнимку с подушкой, разительно отличался от обычного Диландау. И вовсе не потому, что спящий Диландау, понятное дело, молчит, не шипит и не плюется. Просто… просто перед Фолкэном в гнезде из двух (опять, что ли, с ним его орлы нянчатся?) сбитых одеял лежал совершенно другой человек. Интересно, какой сейчас была бы _ОНА_?.. Фолкэн подозревал, что знает, как выглядел любимый контрольный экземпляр коллеги Форумы ДО того самого эксперимента. Но старался об этом не задумываться – равно как и о той роли, которую Император отводил Фанелии в плане обустройства нового мира. Сейчас цена, которую Зайбах готов платить за всеобщее счастье всей планеты – это в том числе и безумие Диландау. В том числе и СУДЬБА Диландау. Судьба человека, принесенная в жертву великой идее светлого будущего… Фолкэн вздохнул. Диландау что-то пробурчал, переворачивая на бок.
Хватит.
—Диландау! — рявкнул Стратег. — Подъем!
Рефлексы командир драгонслейеров, судя по всему, еще не успел пропить. Он подскочил и уставился на Фолкэна дикими красными глазищами.
— Что?! — заорал Диландау. – Тревога?!
— Ничего. — ответил Фолкэн, спокойный как всегда. — Пить меньше надо! Построение проспите.
Стратег резко развернулся и вышел. У входа в каюту толпилась уже вся центровая гоп-компания Драконьих Убийц, верная шестерка, которая вытаращилась на него большими честными глазами: мы тут так стоим, стены подпираем. Фолкэн прошествовал мимо них так быстро, как только мог себе позволить.
А из каюты уже неслось, обгоняя Стратега:
—Гатти! Далет! Виоль! Идиоты чертовы! Не могли меня вовремя разбудить, что ли? Охренели в конец, да? А вы знаете, что вам за это будет?! Да, кстати, воды мне, холодненькой, много!!!… И БЫСТРО, Я КОМУ СКАЗАЛ!…
Не-на-ви-жу.
Всех ненавижу.
Плохо-то как… Ладно, желудок, тебя я не спрашиваю, вот тебе еще пара глотков, водичка холодненькая, в кои-то веки эта скотина ленивая, Гатти то есть, расстарался, льда приволок… куда? Стоять, бояться! Уффф… Ладно, сам себе злобный идиот. Пить меньше надо. Нет, надо закусывать. Точно. Ага, который раз, спрашивается? С-с-с-с… голова моя, головка, что с тобой, красивая моя? Ну да. Похмелье у меня. Похмелье. Чего уставились, уроды? Ненавижу!!!
О, Фолкэн. Нянька ты моя однорукая. Видеть тебя уже не могу, всего из себя непроницаемого, ледяного-холодного…Ну, чего уставился, спрашивается? Да, похмелье у меня, если никто еще ничего так и не понял. И между прочим, выгляжу я вполне нормально. В отличие от большинства, у меня вся гадость на лице не сказывается… А вот прыщи сказываются… особенно этот… это рог какой-то, а не прыщ, я на себя в зеркало смотреть уже боюсь, вдруг там еще чего вылезет! Ну я же его под волосы не спрячу! Оййй… Я спать хочу! А у меня голова болит! И мне надо сидеть на этом дурацком совете, слушать все эти дурацкие разговоры про снабжение… Я им, что, интендант? Я же в этом ни черта не понимаю и понимать не хочу! Ну какое мое дело, спрашивается, я учетом подштанников не ведаю!
Мое дело – доставить сюда этот чертов Эскафлонэ, или как там оно еще называется. Скорей бы, скорей бы приказ Императора! Ненавижу ждать! Я уже не могу, сил моих больше нет торчать тут как коза на веревочке – облетели-вернулись, ворон попугали, снова в ангар… И так по три раза на дню. Видимость создаем наших сугубо мирных намерений. Как будто нельзя просто – прилететь, под невидимостью вломиться, отобрать эту бандуру гишпанскую, жахнуть для острастки напалмом – и все! Остается только перевязать Эскафлонэ ленточкой и торжественно преподнести Императору. И получить новый нормальный приказ! Как будто Драконьим Убийцам больше делать нечего, кроме как болтаться где попало черт-те сколько времени…
Да, Стратег, мысленно я с вами. И не только мысленно… Что, капитан Кройц? Пить меньше надо, тогда и прыщей не будет? А вы у нас, что, крупный специалист по прыщам? И где они у вас, если не секрет, а то вроде не видно?..
Иногда – хотя, впрочем, чего это я? Часто, очень часто мне просто хочется дойти до точки. Что мне еще нужно сделать, чтобы у них лопнуло терпение? И что они тогда будут делать?
- Куда, спрашивается, медкомиссия смотрела? – в очередной раз вопросил Фергюс Кройц, капитан летающей крепости «Виона». Но, поскольку собеседником его была пустота, то и ответом ему стала тишина.
Фергюс Кройц проводил взглядом Гатти, адъютанта Диландау Альбато. Пассаж про медкомиссию напрямую относился к последнему, поскольку Гатти шел в лазарет с обычным для него выражением полной покорности злой судьбе в лице его больного на голову командира. Как обычно, Гатти подвернулся начальству под руку (причем, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова) после того, как Диландау сцепился с Фолкэном по поводу их дальнейших действий. Долгожданный приказ императора все-таки пришел. И Стратег с командиром драгонслейеров тут же столкнулись лбами над картой, чему, впрочем, капитан Кройц даже обрадовался. Потому что эта парочка плешь ему проела по самое не хочу.
Стратег Фолкэн. Почти что правая рука Императора Дорнкирка. Бывший наследник фанелийского престола, кстати говоря. Ожившая ледяная статуя, так сказать, ходячий памятник самообладанию. По спокойному до невозможности лицу Стратега никогда нельзя было догадаться о том, что же он думает на самом деле. Даже если он и не думал, то никто об этом не догадывался, поскольку от Стратега по определению не могло не исходить какого-нибудь подвоха. Капитан «Вионы» Стратега на дух не переносил, потому что он был бывший чародей, а полномочия, данные ему Императором, напрочь перехеривали собственно капитанские.
Впрочем, Диландау Альбато был ничуть не лучше Стратега, а если вдуматься, то еще хуже. Он вообще не думал, потому что не успевал думать. Он просто делал. Быстро. Громко. Так, что стены тряслись. Чего именно от него можно было ожидать, тоже представлялось достаточно затруднительным, поскольку все задвиги и прочие мании активизировались у Диландау совершенно произвольно. Однако драгонслейерский прыщ всех времен и народов Кройца просто добил. Капитан попробовал представить себе, что случиться, если Диландау таки повредит свою смазливую мордашку. Н-да (вырезано цензурой)… Нет, этот кошмар обещал быть просто невообразимым, так что Кройц просто поежился и подавил страшную мысль еще в зародыше.
В конце концов, сейчас эти два стервеца разбираются между собой и его не трогают. Хорошо-то как!
Вот только Гатти жалко. Хороший парнишка, смышленый. Далеко пойти должен, если судьба сложится. Впрочем, все Драконьи Убийцы – ребята толковые. Им просто с командиром не повезло…
Фолкэн поздравил себя с тем, что сдержался. Ему очень, очень сильно хотелось врезать Диландау со всей силушки и посмотреть, как тот пролетит до ближайшей стены и со всего размаху по ней стечет. Однако Стратег этого не сделал. Диландау он вообще и пальцем не тронул. Хотя готов был приложить его об любую поверхность без особой нежности, и так несколько раз.
Стратегу все-таки удалось заставить Диландау руководить операцией на борту «Вионы». Диландау рвался в бой как бешеный, но в высадке десанта на Фанелию он примет участие исключительно в пределах командной рубки «Вионы». Это был самое большое, что Фолкэн мог себе позволить сделать сейчас. Да, Стратег просто не хотел выпускать это чудовище на Фанелию. Пусть ударная группа Убийц Драконов проникнет во дворец, вытащит Эскафлонэ и вернется с ним обратно. А Диландау будет сидеть тут, у Стратега на виду. Конечно, если в дальнейшем им всем предстоит столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, тут уже Стратег ничего поделать не сможет – в силу вступят чрезвычайные полномочия, которыми Диландау наделил император Дорнкирк.
Однако ничто не предвещало никакого форс-мажора. Так что пусть Диландау остается на борту «Вионы» – Фанелия будет целее. В конце концов, напускать ораву Драконьих Убийц на беззащитную страну, на страже которой – всего один гаймелеф, пусть даже гишпанской работы, зато с необученным пилотом (когда бы Ван успел?), да несколько обычных мелефов… Да, это тоже самое, что палить из пушки по воробьям. Просто обычная подстраховка. Ну ладно, пусть будет перестраховка… Хоть наставник Вана де Фанела Варгас Ганеша и один из трех лучших мечников планеты, от новейшего оружия империи Зайбах Фанелию может спасти только чудо. А чудес на горизонте не предвиделось – Машина Пророчеств, судя по всему, насчет чудес молчала.
Так что все пройдет тихо и мирно. Главное – еще раз проинструктировать
ударную группу относительно самой последней разработки Фолкэна
в качестве чародея. Итак, лекция на тему «Что такое плащ-невидимка
и как им грамотно пользоваться».
Однако беседа пошла совсем не так, как планировал Фолкэн. Он оставил
Диландау портить жизнь капитану Кройцу – верховный драгонслейер
впал в особо бодрую паранойю и стал очень громко требовать проверки
систем связи и слежения накануне операции. Честная рабочая лошадка
(точнее, вол) имперской армии, простой мужик Фергюс Кройц шепотом
(но стратег все слышал) обозвал Диландау «проклятой истеричной
девкой», закатил глаза и приготовился отражать атаку за атакой.
А Фолкэн тем временем отправился в ангар, где его уже поджидали
Убийцы Драконов.
Краса и гордость Золотой армии расселась по «тапкам» своих «Алсеид», внимательно глядя на Стратега. Они схватывали все на лету, в этом он уже успел убедиться, так что с технической частью покончили быстро, благо в собственно подробности механизма действия плащей Фолкэн не вдавался, ибо было незачем. Фразу «А теперь задавайте свои вопросы» стратег счел исключительно риторической и планировал закончить ею разговор с Убийцами, но, как оказалось, Убийцы думали совсем иначе.
- Стратег, прошу простить меня за вопрос. - склонил голову Виоль. – Почему командир остается на борту «Вионы»?
Фолкэн не удержался – брови поползли вверх.
- Я понимаю, что приказы командования не обсуждаются, - продолжал Виоль. – Но обычно мы действуем все вместе. Мы никогда еще не шли в бой без нашего командира.
Фолкэн промолчал. Кажется, у него появилась интересная возможность выяснить, почему же драгонслейеры так цепляются за своего психопата. Даже за глаза никто не рискнул бы назвать Стратега «склонным к манипуляциям над всеми разумными существами» (себе дороже выйдет). Однако на самом-то деле много кто завидовал ему черной завистью. Поскольку Стратег умудрялся подбирать ключики к сердцам совершенно разных созданий, будь то кошки или доппельгангер. Так что опыт Диландау – точнее, не совсем чтобы опыт, потому что вряд ли Диландау действительно отдельно выстраивал свои отношения с Драконьими Убийцами, у него ума бы не хватило - Стратегу бы пригодился. Поэтому Фолкэн решил не обрывать Виоля и посмотреть, что же будет дальше.
- Мы, конечно, справимся, - Гатти перехватил инициативу у Виоля. – Но… Просто наш командир значит для нас… очень многое. Без него мы – никто.
- Почему? – поинтересовался Фолкэн. – Вы отличные пилоты. Империя гордится вами…
- Для нас важнее, чтобы нами гордился наш командир. – сказал Виоль. – Может, это и не патриотично. Но без нашего командира мы были бы никем. Он выбрал нас. Именно нас. И… Мы знаем, что он никогда нас не бросит. Для него наш отряд – это его жизнь, и он никогда не позволит кому-то со стороны распоряжаться нашими жизнями. Однажды… Однажды один из нас проштрафился. Командир поднял с постели посреди ночи генерала Гейна, лишь бы дело не дошло до Имперской Безопасности. И это просто один случай из множества… Он лучший пилот среди нас. Он создал из нас команду, отряд, где каждый в любой момент готов прийти на выручку другому. У нас нет никого, кроме нас самих, но мы существуем только благодаря нашему командиру. Мы выполним задание. Потому что наш командир все равно будет с нами. Всегда. И он никогда не бросит нас, и отомстит за нас. Мы знаем.
ААААА!!! Две «Алсеиды» коту под хвост!!! Какого черта?! Убью нахрен!!! Своии руками мерзавцев порешу! Так. Оставшиеся! Подобрать Честу с Далетом, идиотов чертовых! Это еще что такое?! Я не знаю… Подождите… Столб света, белый. Вспышка. Больше ничего не засекли. Все целы? Хорошо. Выжечь все к чертовой матери! Чтобы камня на камне от этой поганой Фанелии не осталось!!! Пусть ГОРИТ!!! Фолкэн, вы ЭТОГО хотели?! Я бы с ним справился, с этим вашим Эскафлонэ! Так. Я принимаю командование на себя. Стратег, меня не интересует, что ВЫ думаете по этому поводу. У меня на руках приказ Императора. Это – чрезвычайная ситуация! И действовать буду Я, а не вы! Все, хватит! Поджигайте все, что горит! Плевать! Пусть ГОРИТ!!! Ну ничего, я еще доберусь до этого чертова антиквариата, и кто бы его не пилотировал – ему придется плохо. Очень плохо! Слово Диландау Альбато. Честное драгонслейерское! Он исчез? Я его из-под земли достану, если понадобится, да хоть на Призрачной Луне поймаю! Эскафлонэ… НЕНАВИЖУ!!! ДА ГОРИ ОНО ВСЕ!!! ПОДЖИГАЙТЕ!!!
«Виона» медленно проплывала над морем огня, поглотившим Фанелию.
